Соперник - Страница 19

По крайней мере, в школе Святого Иосифа я находила убежище в часовне. Я ходила туда не молиться, вообще практически не участвовала в мессах, хотя их посещение было обязательно для учащихся. Но часовня мне нравилась. Там было красиво и тихо. Если не для молитв, то это было отличное место для раздумий.

Планирования.

Сейчас же, увы, ничего подобного не найти. Для карьеров слишком темно, совсем скоро будет слишком мокро, чтобы находиться под открытым небом. Уже почти полночь – для общественных мест тоже слишком поздно.

Раздался раскат грома, эхом разнесшийся по темному небу. Дождь начал заливать лобовое стекло; я сбросила скорость. Еще на вечеринке заметила приближавшуюся грозу, именно поэтому и одолжила машину Мэдока. Не хотелось промокнуть на своем байке.

Когда принц узнает, ему целую неделю придется трусишки из задницы вытягивать. Парням не нравятся издевательства над их машинами.

А мне не нравятся издевательства надо мной, поэтому, мы квиты, полагаю.

Переключив рычаг на пятую скорость, прибавила газу.

Притормози и возьми себя в руки, Фэллон.

Всю необходимую информацию о маме и мистере Карутерсе я уже собрала. Оставался Мэдок.

Однако я не предполагала, что будет настолько тяжело. Увидеть его. Знать, что он сказал правду. Я пыталась казаться сильной. То есть, после всего случившегося, я ведь должна была стать сильнее, так ведь?

В глазах жгло от подступивших слез, но я с усилием проглотила болезненный ком, размером с мяч для гольфа, вставший в горле.

Несясь по пустынному шоссе, сосредоточилась на звуке разбрызгиваемой из-под колес воды, на свете фар, освещавшем дорогу. Где-то впереди ярко сияли огни города. Вдруг на обочине я заметила знакомую вывеску.

ПАРК ИРОКЕЗ МЕНДОЗА.

Бесчисленное количество вечеров и выходных, проведенных тут, всплыли в памяти.

Здесь я тусовалась с немногими друзьями, которых завела, пока училась в Шелбурн Хай. Я покачала головой, едва не засмеявшись. В этом парке имелись отличные площадки для скейтбординга.

Поддавшись ностальгическому порыву, свернула налево, въехала в парк и остановилась у одного из боулов. Уличное освещение обычно работало только во время каких-либо мероприятий, сейчас же стояла кромешная тьма. Я не заглушила мотор, чтобы фары осветили пространство.

Выйдя из машины, моргнула из-за легкого, но стабильного потока дождя. Подошвы моих промокших вьетнамок скрипели пока я шла к пустынному боулу. Подойдя ближе, заглянула в глубину. Сняв обувь, дрожа в своей мокрой одежде, села на край и свесила ноги в чашу, ощутив подошвами гладкую поверхность цемента.

По моему телу вновь пробежала дрожь, но я не замерзла. Ночь выдалась теплая. Хоть из-за дождя воздух и охладился, температура все равно была комфортной. Я спустилась в боул, тяжело дыша. Сложилось такое впечатление, будто крутые стены начали сдвигаться. Они никогда не пугали меня. Раньше я летела по вертикали вниз на максимальной скорости, наслаждаясь тем, с какой силой колотилось мое сердце в предвкушении следующего ската.

Тут я дышала свободней. Однако сейчас…

Услышав приглушенный гул мотора вдали, резко обернулась. Тишину пронзил визг покрышек, когда черный Мустанг затормозил рядом с GTO Мэдока.

Расправив плечи и вздернув подбородок, приготовилась к тому, что наверняка последует.

Мэдок выскочил из машины, даже не позаботившись захлопнуть за собой дверцу.

– Ты украла мою машину?! – крикнул он, глядя на меня с края боула.

Ему в спину светили фары, все вокруг было ярко освещено. Я старалась дышать ровно, невзирая на трепет в груди.

Он здесь. Мы одни. Оба в ярости.

Дежавю.

Именно этого я хотела. Именно так все спланировала.

Но я все равно отвернулась от него.

Раз за разом повторяла себе, что мне безразлично мнение Мэдока. В конце концов, я не намеревалась получить его сердце. Оно не являлось частью уравнения. Мэдоку не нужно любить или уважать меня, чтобы план сработал. Я бы смогла добиться того, чего хотела, не беспокоясь о его мыслях. Это. Не. Важно.

Так почему же я не могла заманить его в ловушку, как задумала? Почему хотела огрызнуться в ответ?

– Не украла. Я ее одолжила, принцесса, – выкрикнула я.

Мэдок спрыгнул в боул. Его вьетнамки громко шлепали по влажному цементу, пока он шел ко мне.

– Не трогай мои вещи, Фэллон!

– Ох, а тебе, значит, можно приходить в мою комнату и трогать меня? Тебе не удастся заполучить все, Мэдок.

Он остановился в метре от меня, и под его взглядом я снова почувствовала, как стены сдвигаются. Я ожидала больше крика, оскорблений, но Мэдок просто стоял, олицетворяя собой все, что могло меня уничтожить без единого звука. Олицетворяя собой все, что практически меня уничтожило.

Мэдок до сих пор был в шортах и вьетнамках. Без футболки. Полагаю, погнавшись за мной, он чересчур поспешно покинул дом. Он так изменился за годы моего отсутствия. Сейчас его плечи и руки представляли собой произведение искусства. Мэдок любил посещать тренажерный зал, и это дало свои результаты. Он был высок, с фигурой как у квотербека. Я желала бы не чувствовать невидимую нить, тянувшую меня к нему, но солгала бы, если бы сказала, что не ощущала этого притяжения. Мы всегда хотим то, что нам во вред.

Мэдок был сексуален. Он знал об этом. И знал, что все окружающие тоже были в курсе.

Однако под белокурыми волосами, мальчишескими голубыми глазами, подтянутым телом и гладкой кожей таилось зло. Он плохой.